Узкоколейка по предгорьям
Трясёт игрушечный вагон,
И деловито с ветром спорит
Колес весёлый перезвон.
Налево степь до горизонта,
И вправо степь, а впереди,
Упёршись в поручень вагона,
Гора задумчиво глядит.
И исчезают понемножку
Всех правил жалкие слова.
Сидишь, довольный, на подножке,
А по ногам метёт трава.
А мимо пролетают ветви,
С солнцем подсвеченной листвой,
Лесок, потом кустарник редкий,
Скрипучий мостик над рекой...
Немного в жизни есть мгновений,
Когда так четко видишь ты,
Что есть ведь что-то в мире бренном,
Что выше вечной суеты.
Но ради них любое свинство,
Что приготовила судьба,
Всё можно выдержать, всё - мимо,
А эти - в память навсегда.
...А поезд катит по долине.
Через вагон, в других дверях,
Девчонка на подножке виснет,
И ветер бьется в волосах...
Эту фигню я написал в 86-м году, в первый свой поход на Пшеху. В ~20 лет все балуются стихами, чего скрывать... ("Все мы в молодости занимались онанизмом, и отрицать это станет только тот, кто занимается им до сих пор" - З.Фрейд) Не самый удачный был поход, надо сказать. Просидели день в Апшеронске, заехали вечерней (она же единственная) кукушкой выше Волчьих Ворот, поставили лагерь, а с ночи пошёл дождь, да так и шёл все майские праздники без остановки. Собрали суда, побарахтались немного (я как раз первый свой каяк в первый поход вывез), да и поехали домой несолоно хлебавши. Точнее, нахлебавшись изрядно - но воистину не солоно.
Одно забавное пятно осталось - моё дежурство выпало на 4, кажется, мая, и завхоз назначил мне в раскладку продуктов пряники в качестве сладкого. Я перед походом все булочные-кондитерские в округе обежал - нет нигде пряников! Одни куличи пасхальные, хоть убейся. А потом подумал - чего убиваться-то? Купил кулич, упаковал аккуратно, чтобы не подавить, на стапеле завязал в отдельную герметичку и - за задний шпангоут, там он будет в целости и сохранности. На светлый праздник достаю из лодки кулич - нате вам, Христос воскресе, хе-хе...
Приехавши через неделю в Апшеронск не то Белореченск, прочитали в газете "Правда" на щите на привокзальной площади что-то не очень понятное про "события на Чернобыльской АЭС". Но это совсем уже другая история...
А второй раз, в 90-м... Начался даже удачнее обычного. Собрав в Апшеронске несколько московских групп - пробивных и инициативных, в отличие от провинциалов тех времён - пошли в контору узкоколейки и вскладчину заказали дополнительный рейс сейчас же утром. Вам, читатель, случалось заказывать себе специальный поезд? Вот мне тоже ни до, ни после. Самолёты заказывали, вертолёты заказывали, автобусы-вахтовки-трактора уже и считать лениво, а поезд больше не приходилось. Помнится, подумал тогда: "Хорошенькое начало... не к добру такое везение, ох не к добру..."
Группа у меня не очень удачная сложилась - ну сам виноват, руководятел. Набралась по принципу "а вот Серёга классный парень, давай и его возьмём... А Владу-то на двойку напарника нет, надо найти ему кого-нибудь... что, нашёл? И я человека нашёл... опять нечёт... давай вместо двойки четвёрку возьмём, и опять туда надо ещё одного..." Я и через год эту же ошибку ещё раз повторил, есть такой инструмент самообразования - грабли. 21 человек в итоге, возрастом от 12 до 40+, с самым разным опытом, подготовкой и школой хождения - от брезентовых чайников до разрядников по водному слалому и инструкторов по туризму. Макс покойный был, тот, что в Норд-Осте погиб по-глупому. И на всех видах посуды, вплоть до каноэ-одиночек и даже каноэ-двойки, было тогда у московского турья такое поветрие.
Заехали до Шпалореза, затащились в ущелье до Пшехашхи - узкое, сырое, дождь через 2 часа на 2... Собрались, вышли на воду. Поход - не поход, сборы тренировочные - не сборы, что-то посередине, не очень чётко определённое. Дождь, берега осклизлые, глинистые, заваленные грабовыми стволами в три обхвата, внизу у воды теснота... Вот в этой тесноте Ирёнку лапку и оторвало. На второй день. Приплыли ещё какие-то чайники из Саратова, разломали катамаран на единственном камне, выбрались на берег, разложились, если это можно так назвать в том ущелье. Девчонки тащили катамаран-двойку наверх, стали их обходить - и столкнули на себя бревно. Грабовое. Ну не в три обхвата - может, в два, не мерил точно. Голеностоп в кашу, и пара переломов впридачу.
Вам, читатель, случалось выносить пострадавшего - не на туристском слёте, с шуточками и прибауточками, бегом сотню метров, под улюлюкание зрителей, а всерьёз? Это, надо сказать, несколько другое занятие. Работы на всех хватило - даже 12-летнему Арсену Болдыреву досталось, тому, что потом вертолётчиком стал и теперь
снимается в фильмах К.Галата про фрирайдеров. Кому - первую помощь оказывать (хорошо, в группе настоящий врач был, хоть и не хирург-травматолог, но и то нечастое везение), кому носилки вязать, кому в цивилизацию бежать, кому тропу расчищать... 8 километров всего до Шпалореза, но - по ущелью... под дождём... Вытащили, там нам уже подогнали дрезину. Мы с доктором повезли пострадавшего вниз. Командование группой принял Макс, светлая ему память...
Помогло то, что там в верховьях лес рубили и вертолётами по одному бревну вывозили - грабы эти самые. Наверное, окупалось: один спил - готовая столешница для эксклюзивного гарнитура. И лесорубов там ломало нередко, так что система эвакуации и медпомощи была отлажена не на бумаге. В Апшеронске, несмотря на многодневные майские выходные и праздники, уже ждала "скорая"-буханка, рентген, бригада хирургов. До больницы уложились в 8 часов ровно - это, как мне потом растолковали знакомые медики, критический срок, дальше с необработанной раной вероятна гангрена и всё, что за ней следует. Вообще-то нас и вертолётом могли бы забрать, если бы не дождь и погода нелётная. Нелётная - это нам досталась, как всегда; внизу едем, где-то в районе Волчьих Ворот - а там сушь, солнце, девочки в купальниках... а у нас - тяжёлый 300-й...
(Подумалось: не тогда ли Арсен задумался о работе вертолётчиком? Нет, наверное, раньше, ещё за пару лет до того - когда мы с ним и сестрицей его старшей на Хойто-Оку шли.)
5 часов операции - спасибо доктору Самосвату, по кусочкам собрал. Их в этом городе, очевидно, целая династия была - лет через 10 упоминали в газетах главврачиху с той же фамилией, не в очень хорошем контексте, вероятно, попала стрелочницей по какому-то нецелевому расходованию или что-то типа того... А какое там - целевое? Больница в Апшеронске, в 90-е... ну как сказать, не очень богатая была, не знаю, как сейчас.
2 недели в больнице, прежде чем смогли в Москву перевезти. 8 месяцев в аппарате Илизарова и в гипсе. Вышла из дому, на негнущейся ноге, только под новый год. Что она сейчас на доске катает - это она уже потом научилась, через 10 лет. А на лыжах, вероятно, от рождения умела.
Да, в той же больнице мы тогда ещё Сергея Черника встретили, из МГУ - того, что в 2007 погиб с группой на Юрунгкаше, в Синьцзяне. Возле морга. Мы-то ещё, можно сказать, легко отделались, а у него 200-й был. Вообще урожайные какие-то майские праздники в том году выдались. Ещё в одной группе там же на Пшехе - идём по больнице, нам медсестра навстречу: "О, туристы! Это не ваш там у нас в холодильнике лежит?" И ещё в нашей лерактовской школе начальной турподготовки на простеньком Урупе, и ещё девчонка из нашей инструкторской школы 86-го года погибла на Аварском Койсу... Но это совсем уже другая история.
Ещё Бегемот, известный здесь под ником Сергей Веденин, про Пшеху и Пшехашху тоже много чего рассказать может. Вообще гнилой это угол, гнилее некуда - что Пшеха у водников, что Фишт у альпинистов. Но это тоже уже другая история...