Михаил Васильевич Гусев
Что за год такой вывихнутый?
Все не в свое время происходит: в январе гроза вдруг посреди зимы над городом громыхнула, грибы полезли уже в мая, тополя запылили раньше отмерянного им природой времени, да так обильно, что взгляд из окна повергает в недоумение: метель что ли посреди лета в город наведалась?.. Все как-то некстати, все не в свой срок, все неожиданно и против здравого смысла...
Под белый этот невесомый шум случилось что-то, что в смысл - здравый ли, или не очень - ну уж никак не уложится: не стало Миши Гусева.
Человек ушел так неожиданно - как тот январский гром среди ясного зимнего неба бахнул - потому, оглушенный этим известием, все голову собрать не можешь, а все, что в ней есть - это осколки времени: каких-то голосов, фрагментов пейзажа, обрывки жестов, оттенки забытых запахов.
ТИХИЙ ГОЛОС. Он, в самом деле, обладает очень тихим голосом, горит неторопливо, без пафоса и надрыва, взгляд при этом мягок и улыбчив - однако эта тихая его манера общаться с внешним миром да не введет в заблуждение: внутри этот человек - кремень.
Середина девяностых, редакция журнала «Ski\Горные лыжи», Михаил Васильевич пожаловал в гости, и с теплым комплиментом:
«Ребята, вы же в "железе" ничего не смыслите! Ну не надо пороть ерунду на весь белый свет!»
Потому и принес свой материал про инновации в оборудовании. И черт же подтолкнет под локоток его текст поправить, да изваять какую-то стилистически кучерявую красивость в качестве захода в тему... А он, заглянув верстку - очень тихо! - скажет: «Ребята, это - не я... Это, извините, бред какой-то...» А смотрит при этом ласково, но - взгляда того и интонации - хватит, чтоб на всю оставшуюся жизнь отбить охоту лезть корявой редакторской рукой в его тщательные, выверенные и вылизанные с точки зрения факта и смысла тексты.
Ну ладно еще этот тихий голос вполне уместен в интеллигентных разборках в духе тет-а-тет - но как он ухитрялся сохранить этот тембр и эту интонации там, где от человека требуется луженая глотка?
Рубеж веков, Аша, гора Аджигардак, Чемпионат России среди любителей. Михаил Васильевич эту лямку уже десять лет упорно и монотонно, как бурлак на Волге, тянет. А баржа та гружена под самую завязку массой чисто организационных проблем. Так было и раньше, когда любители со всей страны съезжались в Собь, Кировград, Кувандык, Белокуриху - надо со спонсорами договариваться по призовому фонду, и положение составлять, и зачастую самому трассы ставить, и еще массу другой головной боли на себя принимать.
Ладно там заморочки организационные - а чисто человеческие? Народу на Аджигардак подтянулось немало - члены горнолыжных клубов из Москвы, Подмосковья, Брякска, Белорецка, Екатеринбурга, Качканара, Красноярска, Миаса, Новокузнецка, Стерлитамака, Уфы, Сарова, Аши. Сколько людей - столько взглядов и мнений.
Потому на совещаниях капитанов команд и прочих митингах в духе новгородского вече зачастую разговор на таких повышенных тонах ведется, что хоть святых выноси… И все шишки кому на голову сыплются? Ну понятно кому - ему.
Как он ухитрялся все эти полемики - без ора и истерик - разруливать? И все в своей манере - не повышая голоса? Но ухитрялся. И упорно гнул свое. И дожимал.
Ну, с человеком, в конце концов, договориться можно. А поди ж ты - договорить с природой. Снега на Аджигардаке - выше крыши, но три дня раскатки перед стартами над склонами дожди поливают. Не проблема - можно и по каше на крайний случай ехать. Ратрак с вечера основной соревновательный склон пропахал, у него, правда, фреза накрылась, потому весь склон как стиральная доска от траков - ничего, мягкие эти неровности можно будет с утра загладить лыжами. Ну да - как же. Ночью ни с того ни с сего, мороз врезал - минус двадцать по шкале товарища Цельсия - и склон превратился... Ну во что превратился понятно - даже в боковом соскальзывание долбит так, что зубы на ходу стучат. И что делать - сливай воду?
Потом давний соратник Михаила Васильевича, вице-президент Московской федерации Юрий Триста скажет: «Миша человек уникальный. Вот патовая ситуация. Есть два выхода из нее. Но оба они оказываются, в конце концов, тупиковыми. Уникальность Миши в том, что он всегда найдет третий вариант».
«Ребята, придется ратраком поработать - по траектории спуска ногами ледяные комки разбивать».
Морока дикая, но любитель наш - человек упертый. Разбили. И старты все же провели.
И сколько же таких патовых ситуаций было за десятилетия проведения Любительских чемпионатов? Не счесть. Положа руку на сердце - это ведь мы ему обязаны, что любительский спорт у нас был, есть и, Бог даст, будет.
ХОЗЯИН «ЖЕЛЕЗА». При повороте с Садового на Поварскую ты как витязь на распутье. Налево пойдешь - там ресторация Дома литераторов. Душевное место, уютное и вкусное. Но ведь там неизбежен алкоголь - говорят, для здоровья вредно. Потому лучше вертать направо, на другую сторону улицы, мимо Театра киноактра, дальше: большой серый дом, номер 29, подъезд, первый этаж, дверь налево - входи и будь как дома. Справа до потолка стеллаж, на нем груды ботинок. Прямо верстак, налево стол у окна, и в воздухе стоит такой сладкий запах горнолыжного «железа»: пластика, металлической стружки, смазки, разогретых в работе свёрел. Куски крепежа, винты-шурупы, кондукторы, пастилки кофиксов, клипсы.
Входи и будь как дома в гостях у Хозяина железа в его уютном сервис центре «Москит».
Впрочем, будь как дома - если по делу пришел. Михаил Василич - человек технический, конкретный, деловой, кандидат технических наук, он пустой треп - о том о сем, а всяком разном, об искусстве буржуазном - не сильно уважает. А если и говорит про «железо», то сугубо конкретно: модель, год выпуска, особенности конструкции, сравнительная характеристика с моделями того же класса в другом бренде. Только так. Потому что лыжа - штука конкретная, она в пафосных характеристиках не нуждается.
В таком стиле он свои легендарные ежегодные каталоги оборудования - начиная с 2000-го года - и делал. (Строго говоря - с сезона 1996\1997 начиная, когда дебютировал в качестве экип-энциклопедиста - там были просто компьютерные распечатки, а глянцевые книжки позже появились). А работенка эта - та еще. Перемолотить все фирменный каталоги от производителей, перевести, отжать весь этот материал, оставив самое существенное, да и выложить самую суть на 260 с гаком полос.
А и зачем ему эта морока была - ведь (знаем мы доподлинно!) никакого профита ему это не приносило?
Зачем... Такой уж он человек. Хозяин железа в наших краях.
У нас, слава Богу, недостатка в толковых людях, которые лыжу и понимать умеют, и чувствовать (да не тех же тестах!), и ощущения свои потом внятно передать на бумаге, не было, да и сейчас нет. Но чтоб держать весь массив информации о многих сотнях и сотнях моделей в одной голове? Нет... Он один такой.
Каталоги эти во всех магазинах, где у стендов запах «железа» витал, хранились и реально работали. Засаленные тысячами рук, зачитанные просто до дыр. И еще долго работать будут.
С ЧИСТОГО ЛИСТА. Январь, рубеж веков, Чегет, в холле одноименной гостиницы приятная суета, собрался народ, который предпочитает подальше от трасс ехать, то и дело ласкает слух это бодрящее словцо – «фрирайд».
Однако уж кого тут не ожидаешь увидеть, так это - его.
"Михал Василич? А ты чего здесь? Ты ж вроде по жизни - человек спортивной трассы... А тут - совсем другая песня".
Потому и здесь - что другая. Которую петь придется с чистого листа.
Это он привык. Это он всю жизнь так - что ни делает, все на новенького.
У них там в Вербье все давно про фрирайд известно - они там в Альпах каждую весну собираются. У нас, в общем, - тоже народ вне трасс давно ходит. Но вот как эта езда по бездорожью должна выглядеть в ее чисто спортивном, соревновательном варианте, большинство у нас - без понятия. И кого Роману Молчанову, организатору первого в России чемпионата по фрарайду, в помощники звать? Ну ясно кого - Гусева. Чтобы в буржуйских правилах проведения стартов разобраться. И потом их для нашей чегетской разлюли-малины адаптировать. И четкие критерии в положениях прописать: сложность маршрута, контролируемость движения, непрерывность движения, техника спуска, бонусы, поведение в No fall zone...
До этого января никто в наших краях ни о чем таком не задумывался, все надо делать с чистого листа. И потом всю эту безумную неделю отпахать по сугробам в качестве главного судьи - тоже. И каждый день до ночи в этом качестве сидеть в чегетском туркабинете, утрясая детали и полемизируя с Наумом Штульманом, начальником Северо-Кавказской противолавинной службы, и с Борей Тиловым, начальником Эльбрусской ПСС, а потом и - с участниками...
А впрочем, ему не привыкать. К тому, в частности, что жизнь наша - вечный форсмажор. На Эльбрусе - полный мутняк, дует со страшной силой, снега слишком много, автор маршрута, местный спасатель Саша Копылов с утра подъедет к нему: «Откапывай окоп для стрельбы в полный рост! С коня...» А тут еще какой-то чумовой сноубордист над местом старта склон снесет - благо вечный терскольский стартер Малик Шаваев человек опытный, выплывет, хотя и драгоценный свой Hart в сугробах все же потеряет... Ну что говорить - не соскучишься. Однако - провели пилотный чемпионат. И благодаря Мише - не в последнюю очередь.
Кстати. А тот же кавинг - не как вольная каталка по хорошему склону, а как соревнование по размеченной буями трассе - он откуда у нас взялся? Оттуда - родом из проводимых Мишей Любительских чемпионатов. А синхронный слалом? А масс-старт - когда на трассу вываливаются сразу шесть участников (в те времена, когда про ски-кросс мы толком ничего и не слышали) - откуда? Оттуда, оттуда. Равно как и летние спортивные забавы - трасса на песке, "Сердолик Подмосковья".
Все это ведь он с единомышленниками начинал - трудно порой, тяжело, но - с сугубо пионерской бодростью духа, на то он и Пионер. В хорошем, исконном значении этого слова - первопроходец.
ТЕМНОЕ ПИВО. К известной истине – «Горные лыжи есть комплекс мероприятий!» - он относится он терпимо, однако доблестью в апре-ски не отличается, тем более, когда речь заходит о крепких напитках. Однако всем известно, что уважает Михаил Васильевич пиво. То, что погуще, Седьмую "Балтику", например. Или - темное.
Потому года три назад направляясь на Салон в Гостиный двор, конечно бутылочку прихватишь темного, чтобы по традиции ему вручить... Но он грустно мотнет головой: "Не. Спасибо. Нельзя мне".
Уже тогда, значит, были проблемы со здоровьем?
Но кто знал, что они были? Да никто. Он никогда ни о чем таком не говорил. И всегда был прежним - полон сил, энергичен. Для своих - лучший друг. Для пафосных пижонов - человек чужой.
И таким оставался до последнего.
До этого чумового лета, когда все что ни случается - все как-то не так, все некстати, все - против здравого смысла. А уж этот день 7-го июня, когда его не стало, - тем более.
Перейти в блог
